В отличие от политических, культурные сенсации Владивосток рождает не часто. Можно, конечно, гордиться тем, что здесь появился на свет Юл Бриннер – кумир тинейджеров 60-х, «парень в черном» из «Великолепной семерки». Но вряд ли именно наш город повинен в том, что он стал голливудским «суперстаром». Принято вспоминать еще актера Александра Михайлова, и – некоторыми любителями – Вику Жукову-Цыганову…

Так было до 97-го. В тот год весь бывший Союз (и некоторые в
дальнем зарубежье) глотнули, наконец, настоящего владивостокского воздуха – спасибо «Мумий Троллю». Дело
не только в «Круизёре», смотрящем в небо колесами. Любая песня «Морской» – это маленький трактат о жизни города нашенского.

Уже несколько лет Лагутенко сотоварищи остаются главной
сенсацией российской молодежной культуры. Правда, в прошлом году «МТ» поделился этим титулом с подругой башкирских степей Земфирой. Однако не знала бы матушка Россия ни того, ни другую, если бы не энергия героя предлагаемого интервью.

Итак, Владивосток-2000. 22 февраля. Гость редакции «Д»—продюсер «Мумий Тролля», Земфиры и легендарного, но непонятого «Туманного стона» Леонид Бурлаков. Мы считаем его нашим земляком. А что же Леня?


«Дела»: У тебе возникает ощущение ностальгии по Владивостоку? По прошлой жизни…

Л.Б.: Никакой ностальгии не существует. Страна у нас одна—где бы ты ни жил.

«Д»: Да неужто всё одинаково?

Л.Б.: Везде одинаково. Везде дают взятки, повсюду их берут. Это сейчас моя больная тема.

«Д»: Тогда дежурный вопрос о «СD Land»…

Л.Б.: Нет. «CD Land» не дает и не берет взяток…

«Д»: Мы не про взятки, собственно. А про борьбу с пиратством.

Л.Б.: О, конечно. Нам помогает в этом деле охранно-сыскная ассоциация «Дела». У нас заключен официальный договор с ней. К тому же все пираты (я их называю тараканами), которые иногда вылезают в этом городе, находятся под контролем поклонников «Мумий Тролля». Поклонники сообщают информацию о пиратской точке в магазин, и через 5 минут туда уже подъезжают сотрудники «Дела», правоохранительные органы. И всё… Уголовная ответственность. То есть пресекается безобразие на корню. Пиратство – это воровство. За это надо руки отрубать.

«Д»: И тебя совсем не раздражает, что ваш магазин стал «тусовочным» местом? Или в последнее время страсти поутихли?

Л.Б.: Не поутихли – меня в этот раз встретила толпа поклонников, я давал автографы – всё как обычно. Поначалу «CD Land» создавался как обычный магазин, уже затем кто-то нарисовал на двери круг с куриной лапкой и пошло-поехало. Меня это не раздражает, потому что тусовщики потусуются и уйдут, а потом может зайти нормальный человек и купить компакт…

«Д»: …самый дорогой в городе…

Л.Б.: Зато настоящий. Не пиратский.

«Д»: Лагутенко, между прочим, мальчик-то уже взросленький, а средний возраст ваших поклонников 12-17 лет. Нимфетки в основном. Ты собираешься прилагать какие-то усилия к тому, чтобы светлый образ Ильи оставался таким же юным?

Л.Б.: Я советовался с юристами по этому поводу. Они сказали, что данный символ, то есть образ пластинки, не будет расценен, как соблазнение несовершеннолетних. Это всё-таки в большей степени искусство. Я не думаю, что кто-то может подумать…

«Д»: Ну сам-то ты уже подумал! Да мы, вообще-то, не о том. Мы вот о чем: что ты будешь делать со стареющим ЛИЦОМ молодежного секс-символа? Некоторые же умудряются сохранить «бэби-фэйс»: Зверев, например, или Григорьев .

Л.Б.: Зверев – мутант. Я прочитал об этом в «Московском Комсомольце». А Лагутенко и «бэби-фэйс»… Ну, он постарел в последнее время. От работы мешки под глазами появились. Поэтому даже фотографии приходится делать такие… чтобы на человека был похож.

«Д»: Какие шаги предпримешь после того, как Андрей Масловский собрал все имеющиеся у него архивные штучки из жизни Лагутенко и Сдвига, присовокупил к ним остальных современников и сделал вполне интригующую киношку?

Л.Б.: Ничего не предприму. Система дистрибьюции во Владивостоке слабо развита. И если я не смогу купить ЭТО в Москве, значит мы не будем наказывать за это Масловского. Пусть он дарит друзьям… Мы не будем на него обижаться за то, что он «дарит» за 300 рублей компакты «Третьей стражи».

«Д»: И никаких беспокойств о том, чтобы звездные архивы не попали в плохие руки?

Л.Б.: Ну, что было то было. Любой папарацци имеет право на то, чтобы опубликовать какую-то грязную фотографию.

«Д»: У Масловского, кстати говоря, вполне пристойный фильм. Даже комплиментарный. И немного ностальгический.

Л.Б.: Тогда, получается, Масловский сделал сам себе приятное.

«Д»: «Мумий Тролль» по-прежнему пишет всё в Лондоне или только сводит?

Л.Б.: «Мумий Тролль» пишет ВСЁ и сводит ВСЁ на лучших студиях мира. И будет продолжать записываться только так. Цены там очень высокие, качество тоже—подходящее для «Мумий Тролля».

«Д»: Не появилось ли на твоем горизонте нового таинственного проекта? Наверняка же есть пара-тройка перспективных молодых групп?

Л.Б.: Очень хороши «Мультфильмы». Питерская группа.
Если бы они записали две песни (это намек на двоих своих звезд.— Прим. ред.), то стали бы великой группой, но записали они целый альбом—поэтому группа просто хорошая. Перспективным остается и владивостокский проект—бывший «Опиум». Сейчас он называется «ИНТРО». Но ни с кем и никогда больше, кроме «Мумий Тролля», я работать не буду. И на этом моя деятельность, как гениального продюсера, по–видимому, заканчивается. Я написал заявление о приеме на работу главным менеджером группы «Мумий Тролль», и успешно работаю – получаю зарплату.

«Д»: Как мы поняли, никто из представителей Владивостока, исключая Лагутенко сотоварищи, не вызвал никакого интереса в Москве.

Л.Б.: Никто ни у кого не вызывет интерес, пока не станет действительно гениальным человеком—певцом, артистом. Продюсер же, появившись у такого человека, не играет никакой роли в этом бизнесе. (С нашей точки зрения, Бурлаков всё же немного кокетничает. – Прим. ред.). Нет такого понятия как «владрок», нет стиля «владивостокский поп»— есть великое торжество рокапопса. Единственный стиль, который сейчас способен жить—это рокапопс. А Владивосток —родина рокапопса.

Основные признаки рокапопса—это прежде всего очень дорогая студия в Лондоне, очень красивый сексапильный исполнитель, очень непонятные тексты, которые никто не должен понимать вообще, и не более трех-четырех аккордов.

«Д»: Что-то мы всё о работе да о работе. Пора уже и об отдыхе спросить. Каков любимый способ релаксации гениальногго продюсера Бурлакова?

Л.Б.: Я меняю работу. К примеру, если мне надо отдохнуть, я устраиваюсь на судно матросом и ухожу на 3-4 месяца в рейс. У меня осталась корочка матроса первого класса, международный сертификат.

Это сейчас нормальная практика на Западе. К примеру, я знаю одного человека—это известный продюсер Вернадский – так он на время отпуска поехал в Омск и отработал грузчиком в магазине. А по приезду у него появилось новое желание работать. Это же отдых для мозгов – когда работаешь и ни о чем не думаешь. При этом я еще и зарабатывал—в месяц получал $280. Жена со мной буфетчицей ходила. В Таиланд и обратно.

«Д»: Каким вы видите будущее своих детей? Хотите, чтобы ваш сын пошел в шоу-бизнес? Если вы ответите «нет», мы, может быть, и поверим…

Л.Б. Конечно, хочу, чтобы мой сын стал великим продюсером. Это хорошая работа. Зарплата стабильная. Даже в те времена, когда денег не было ни у кого, нам всегда платили зарплату. Люди же всегда хотят развлечений, требуют зрелищ. Поэтому продюсер может заработать в любой момент. Если, конечно, он гениальный продюсер. Как я. (Видимо, шутит.—Прим. ред.)

«Д»: Каковы отношения гениального продюсера Бурлакова с прессой? Какой журнал у него любимый, какой—наиболее авторитетный? Что выбирает для чтения?

Л.Б.: Любимый журнал – это «Забристки райдер». С ним в руках так приятно отд охнуть от грубости, чванства. Когда читаешь «Забриски райдер», начинаешь верить, что любовь есть.

«Д»: А-а! Так вам не чужды идеи и музыка хиппи?

Л.Б.: Да. У меня мечта есть: соединить Depeshe mode и Doors. Но такое еще не родилось. А вообще с прессой я отношения поддерживаю. 4 раза был приглашен на тусовку по случаю дня рожденья журнала «ОМ». Первый раз по случаю первой годовщины, но я тогда не смог. Второй, когда «ОМ» праздновал 2 года, я тоже не смог. И третий раз не смог. А в четвертый раз – уже в этом году —главный редактор Андрей Бухарин мне очень правильно сказал: «Ты стоишь в списках людей, которые должны нас поздравлять». Поэтому я пришел, поздравил и сразу ушел.

«Д»: А пребывая в Интернет, у нас такое ощущение складывается, будто ты занят только тем, что раздаешь интервью.

Л.Б.: У меня есть человек, любимый, который ходит за мной и постоянно записывает мои выражения. Однажды мы собрали кое-что в отдельную книгу «Цитатник Леонида Бурлакова» и в издательстве «Индепендент Медиа» издали. Тираж небольшой – 10 тысяч всего.

«Д»: Раритет!

Л.Б.: Одно из моих великих выражений, которое можно в нем прочитать—«Война – это массовый туризм».

«Д»: Так как насчет самых авторитетных музыкальных изданий?

Л.Б.: Журнал Q. Из наших – журнал YES. Раздел про музыку очень важен. А настольная книга… Я обычно просыпаюсь в 6 утра и пока до завтрака еще далеко, потому что его почти никогда не бывает, я читаю Камю.

«Д»: С кем из московских коллег продюсер Бурлаков водит знакомства и кого вообще уважает?

Л.Б.: Теперь серьезно отвечу: Александр Пономарев. Но он такой русофил—всегда ищет в музыке что-то русское. Но то, как он работает! Если бы наша страна до сих пор была окружена железным занавесом, он был бы лучшим. На второе место я ставлю Эрика Чантурия. Если бы Эрик в детстве слушал больше рок-музыки, мы получили бы от него более интересные результаты. Но то, что он делает в поп-музыке, и, как это делает, мне нравится. Я уважаю этого человека. На третьем месте Александр Шульгин. Если бы он работал и дальше, стал бы действительно великим продюсером. Дальше идет Беляков Виталий Петрович. Если бы он, кроме наличия гигантской дистрибьюции, уделял немного больше внимания своим подопечным,—тоже был бы одним из самых великих продюсеров. На пятом месте я вижу Леонида Бурлакова, который занимается группой «Туманный стон».

«Д»: А что, есть разный Бурлаков?

Л.Б.: Есть. Один с «Мумий Троллем»—у этого есть неограниченные кредитные возможности в этой стране. У Бурлакова с Земфирой была неограниченная уверенность в том, что он делает. У Бурлакова с «Туманным стоном» был неограниченный бюджет, масса тщеславия, самоуверенности и отсутствие музыкального вкуса.

«Д»: Кстати, насчет последнего альбома «Мумий Тролля». Вы считаете его самым удачным?

Л.Б. Мы сначала хотели назвать его «Великий альбом» и на обложке запечатлеть Илью Лагутенко, идущего по Великой китайской стене. Слово «великий» я могу применить и к музыке. А стена в оформлении альбома осталась. Просто она там за туманом.

«Д»: Скажите что-нибудь доброе о том клипе, который вам сделали во Владивостоке на видеостудии ИДК.

Л.Б.: На самом деле одна зарубежная компания, желающая заключить контракт с группой «Мумий Тролль» на выпуск семи пластинок в течение пяти лет на иностранном языке, первой песней которую попросила перевести на иностранный язык назвала песню «Утекай». И первое видео, которое они хотели бы использовать—это тот самый клип-мультяшка в японском стиле.

Сегодня очень хороший музыкальной рынок в Дубаи (Объединенные Арабские Эмираты). Нам уже предложили спеть несколько песен на арабском языке. Я думаю, что Илья пойдет на это. Им надоела музыка в стиле последнего Стинга. Они хотят видеть красивых белых людей, поющих на арабском языке нормальный европейский рок.

«Д»: Находится у занятого продюсера Бурлакова время на занятия спортом?

Л.Б.: Обычно я читаю раздел о спорте в журнале YES и мне этого хватает. Смотрю буржуйский баскетбол на канале СТС, если его программа опубликована в журнале YES.

«Д»: А если вдруг ваша жена начнет смотреть сериалы?

Л.Б.: Она смотрит сериалы. Очень любит «Во имя любви» и «Санта Барбару». Так как она работает в системе журнала YES, ей приходится смотреть и сериалы на СТС—ведь у них эксклюзивный контракт с этим каналом. У нас очень большой телевизор дома, плазменный, метр двадцать по диагонали. Он делится на 4 части. Так что можем смотреть вчетвером – с ребенком и собакой.

«Д»: А какой породы собака?

Л.Б.: Французская болонка. Добрая.

«Д»: Каков распорядок дня гениального продюсера Бурлакова?

Л.Б.: В понедельник—совещание, во вторник – отдых, в среду—отдых после отдыха, в четверг—свободное время, в пятницу—подготовка к совещанию, в субботу – «Горбушка», в воскресенье я готовлюсь к совещанию, в понедельник—совещание. Я не делю время на дни. Жизнь идет от совещания к совещанию.

«Д»: Какой-то нездоровый образ жизни.

Л.Б.: Очень нездоровый. Я вообще не употребляю алкоголь, не курю, никогда даже не видел, как колют наркотики, или что там они с ними делают.

«Д»: Ну хоть какой-нибудь недостаток у тебя есть?

Л.Б.: У меня нет недостатков. Я чувствую, что меня послал Господь на эту землю выполнить определенную миссию. Я старательно это делаю. И он мне послал на помощь ангела, работающего в журнале YES.

«Д»: Насколько Москва является затягивающим городом? Обычно говорят о какой-то невероятной притягательности этого места.

Л.Б.: Нет. Москва—это большой базар. Ходишь по рядам. выбираешь товар. Если есть деньги – покупаешь. Если нет—можно взять в долг, а потом отдать. Если тебе этот товар в принципе не нужен, но ты хочешь, чтобы он у тебя был – тогда начинаешь думать. И появляются хорошие мысли. На самом деле в Москве сейчас очень много людей из Владивостока. Например, район Новопеределкино уже вполне можно перименовать в Новочуркин. Очень много людей живет в Митино. Это, наверное, Новолуговая. Я видел нашего бывшего мэра (Черепкова.—Прим. ред.), который объявлял со сцены на Пушкинской площади номера художественной самодеятельности. Очень забавно было: «А сейчас выступит народный хор!» Вероятно, скоро станет диджеем в стиле «ретро-музыка русской души».

«Д»: Вы следите за тем, что происходит во Владивостоке из интереса или просто от того, что невозможно не замечать?

Л.Б.: Я считаю, что все происходящее во Владивостоке —это нормально. 12 лет пусть всё таким и останется, а затем изменится и, как всегда в будущем, будет лучше.

«Д»: Оптимистичный прогноз!

Л.Б.: Это не прогноз. Это уверенность.

Леонид Бурлаков.